Сказочка про козявочку

Присказка
Баю-баю-баю...
Один глазок у Алёнушки (дочь писателя. – Ред.) спит, другой – смотрит; одно ушко у Аленушки спит, другое – слушает.
Спи, Аленушка, спи, красавица, а папа будет рассказывать сказки. Кажется, все тут: и сибирский кот Васька, и лохматый деревенский пес Постойко, и серая Мышка-норушка, и Сверчок за печкой, и пестрый Скворец в клетке, и забияка Петух.
Спи, Аленушка, сейчас сказка начинается. Вон уже в окно смотрит высокий месяц; вон косой заяц проковылял на своих валенках; волчьи глаза засветились желтыми огоньками; медведь Мишка сосет свою лапу. Подлетел к самому окну старый Воробей, стучит носом о стекло и спрашивает: скоро ли? Все тут, все в сборе, и все ждут Аленушкиной сказки.
Один глазок у Аленушки спит, другой – смотрит; одно ушко у Аленушки спит, другое – слушает. Баю-баю-баю...

I
Как родилась Козявочка, – никто не видал. Это был солнечный весенний день. Козявочка посмотрела кругом и сказала:
– Хорошо!..
Расправила Козявочка свои крылышки, потерла тонкие ножки одна о другую, еще посмотрела кругом и сказала:
– Как хорошо!.. Какое солнышко теплое, какое небо синее, какая травка зеленая, – хорошо, хорошо!.. И всё мое!..
Еще потерла Козявочка ножками и полетела. Летает, любуется всем и радуется. А внизу травка так и зеленеет, а в травке спрятался аленький цветочек.
– Козявочка, ко мне! – крикнул цветочек.
Козявочка спустилась на землю, вскарабкалась на цветочек и принялась пить сладкий цветочный сок.
– Какой ты добрый, цветочек! – говорит Козявочка, вытирая рыльце ножками.
– Добрый-то добрый, да вот ходить не умею, – пожаловался цветочек.
– И все-таки хорошо, – уверяла Козявочка. – И всё мое...
Не успела она еще договорить, как с жужжанием налетел мохнатый Шмель, и прямо к цветочку.
– Жж... Кто забрался в мой цветочек? Жж... кто пьет мой сладкий сок? Жж... Ах ты, дрянная Козявка, убирайся вон! Жжж... Уходи вон, пока я не ужалил тебя!
– Позвольте, что же это такое? – запищала Козявочка. – Всё, всё мое...
– Жжж... Нет, мое!..
Козявочка едва унесла ноги от сердитого Шмеля. Она присела на травку, облизала ножки, запачканные в цветочном соку, и рассердилась.
– Какой грубиян этот Шмель... Даже удивительно!.. Еще ужалить хотел... Ведь всё мое – и солнышко, и травка, и цветочки.
– Нет уж, извините, – мое! – проговорил мохнатый Червячок, карабкавшийся по стебельку травки.
Козявочка сообразила, что Червячок не умеет летать, и заговорила смелее:
– Извините меня, Червячок, вы ошибаетесь... Я вам не мешаю ползать, а со мной не спорьте!..
– Хорошо, хорошо... Вот только мою травку не троньте. Я этого не люблю, признаться сказать... Мало ли вас тут летает... Вы – народ легкомысленный, а я Червячок серьезный... Говоря откровенно, мне всё принадлежит. Вот заползу на травку и съем, заползу на любой цветочек и тоже съем. До свидания!..

II
В несколько часов Козявочка узнала решительно всё, именно, что, кроме солнышка, синего неба и зеленой травки, есть еще сердитые шмели, серьезные червячки и разные колючки на цветах. Одним словом, получилось большое огорчение. Козявочка даже обиделась. Помилуйте, она была уверена, что всё принадлежит ей и создано для нее, а тут другие то же самое думают. Нет, что-то не так... Не может этого быть.
Летит Козявочка дальше и видит – вода.
– Уж это мое! – весело запищала она.– Моя вода... Ах, как весело!.. Тут и травка и цветочки.
А навстречу Козявочке летят другие козявочки.
– Здравствуй, сестрица!
– Здравствуйте, милые... А то уж мне стало скучно одной летать. Что вы тут делаете?
– А мы играем, сестрица... Иди к нам. У нас весело. Ты недавно родилась?
– Только сегодня... Меня чуть Шмель не ужалил, потом я видела Червяка... Я думала, что всё мое, а они говорят, что всё ихнее.
Другие козявочки успокоили гостью и пригласили играть вместе. Над водой козявки играли столбом: кружатся, летают, пищат. Наша Козявочка задыхалась от радости и скоро совсем забыла про сердитого Шмеля и серьезного Червяка.
– Ах, как хорошо! – шептала она в восторге. – Всё мое: и солнышко, и травка, и вода. Зачем другие сердятся, – решительно не понимаю. Всё мое, а я никому не мешаю жить: летайте, жужжите, веселитесь. Я позволяю...
Поиграла Козявочка, повеселилась и присела отдохнуть на болотную осоку. Надо же и отдохнуть в самом деле. Смотрит Козявочка, как веселятся другие козявочки; вдруг, откуда ни возьмись, воробей – как шмыгнет мимо, точно кто камень бросил.
– Ай, ой! – закричали козявочки и бросились врассыпную. Когда воробей улетел, недосчитались целого десятка козявочек.
– Ах, разбойник! – бранились старые козявочки. – Целый десяток съел.
Это было похуже Шмеля. Козявочка начала бояться и спряталась с другими молодыми козявочками еще дальше в болотную траву. Но здесь – другая беда: двух козявочек съела рыбка, а двух – лягушка.
– Что же это такое? – удивлялась Козявочка. – Это уж совсем ни на что не похоже... Так и жить нельзя. У, какие гадкие!..
Хорошо, что козявочек было много, и убыли никто не замечал. Да еще прилетели новые козявочки, которые только что родились. Они летели и пищали:
– Всё наше... Всё наше...
– Нет, не всё наше, – крикнула им наша Козявочка. – Есть еще сердитые шмели, серьезные червяки, гадкие воробьи, рыбки и лягушки. Будьте осторожны, сестрицы!..
Впрочем, наступила ночь, и все козявочки попрятались в камышах, где было так тепло. Высыпали звезды на небе, взошел месяц, и всё отразилось в воде.
Ах, как хорошо было!..
«Мой месяц, мои звезды», – думала наша Козявочка, но никому этого не сказала: как раз отнимут и это...

III
Так прожила Козявочка целое лето.
Много она веселилась, а много было и неприятного. Два раза ее чуть-чуть не проглотил проворный стриж; потом незаметно подобралась лягушка, – мало ли у козявочек всяких врагов! Были и свои радости. Встретила Козявочка другую такую же козявочку с мохнатыми усиками. Та и говорит:
– Какая ты хорошенькая, Козявочка... Будем жить вместе.
И зажили вместе, совсем хорошо зажили. Всё вместе: куда одна, туда и другая. И не заметили, как лето пролетело. Начались дожди, холодные ночи. Наша Козявочка нанесла яичек, спрятала их в густой траве и сказала:
– Ах, как я устала!..
Никто не видал, как Козявочка умерла.
Да она и не умерла, а только заснула на зиму, чтобы весной проснуться снова и снова жить.